Обзор (к)инопрессы #59: «Чёрная вдова», ворчание Джармуша, свинья Николаса Кейджа, музыка Sparks

Очередной выпуск дайджеста интересных новостей про кино из иностранной прессы. Считаем деньги «Чёрной вдовы», размышляем о любви с Николасом Кейджем, танцуем под Sparks, поджигаем машины вместе с Сарой Драйвер и делаем полароидные фотографии
вместе с Джармушем.

Сколько заработала «Чёрная вдова»?

Disney+ снизошёл до простых смертных: стриминговый гигант впервые опубликовал данные по бокс-офису «Чёрной вдовы», первого фильма киновселенной Marvel, залетевшего в кинотеатры после начала пандемии. Параллельно с прокатом фильм можно было посмотреть на официальном стриминге (за отдельную плату в 30 долларов). Опубликованные цифры добавили истории с «Вдовой» прозрачности — мир узнал, что, помимо 158 миллионов долларов дохода с проката фильма, Disney заработал 60 миллионов со своего стриминга. Но что из этого следует?

Variety пытаются разобраться, что означают эти данные для мира стримингов, являются ли 60 миллионов успехом для «Диснея» и стоит ли ждать от конкурентов аналогичной открытости.

«В жизни неизбежны только две вещи — смерть и налоги, но если бы Марк Твен (на деле цитата обычно приписывается Бенджамину Франклину. — прим. КИНОТВ) был жив в 2021 году, он бы добавил третью — непрозрачность метрик стриминговых сервисов. Голливудские студии вроде Universal, Warner Bros и Disney выпускают фильмы одновременно онлайн и в кино уже год. И, хотя они еженедельно отчитываются по бокс-офису, они никогда не раскрывали стриминговую статистику. <...> Например, Warner Bros. сообщали в январе, что их “The Little Things”, триллер с Дензелом Вашингтоном и Рами Малеком, занял первое место на HBO Max, без всякой конкретизации, какое именно число зрителей позволило фильму занять эту позицию».

Джим Джармуш и его ворчание (на самом деле — про любовь режиссёра к ретро-атрибутам)

Журнал Zoetrope, когда-то основанный Фрэнсисом Фордом Копполой, пригласил в качестве гостевого дизайнера нового выпуска аж самого Джима Джармуша. Кроме этого, режиссёр также написал два небольших, но проникновенных текста о своей большой любви к «двум прекрасным анахронизмам»: 1) полароидным фотографиям, 2) телевизорам с электронно-лучевыми (катодными) трубками. В последнее время всё чаще возникает подозрение, что ретромания Джармуша начинает приобретать черты старческого ворчания (привет фильму «Мёртвые не умирают») — и как же приятно, что в этих текстах подобного ворчания нет.

«Конечно, есть отчётливое качество, характерное именно для полароидных фотографий — [это] слегка смягчённая [по тону], слегка приглушённая, сказочная вещь. Цветные полароиды часто бывают холодные, несколько ненасыщенные, а чёрно-белые обладают контрастом и текучестью, которые я не могу описать.

Помню, как Робби Мюллер (оператор, неизменный соратник Вима Вендерса, Джима Джармуша, Ларса фон Триера. — прим. КИНОТВ) вытаскивал снимки из камеры и прятал их под рубашку или в куртку, чтобы тщательно контролировать температуру во время проявки. Ещё помню, как Роберт Фрэнк выцарапывал слова или текстуры на своих ещё только проявляющихся чёрно-белых изображениях. И ждал, чтобы получить непредсказуемый результат».

Сара Драйвер поджигает машины

Другой любопытный материал там же — воспоминания режиссёрки Сары Драйвер о съёмках её первого фильма «Ты не я» — экранизации одноимённого рассказа Пола Боулза. Внутри: пожарные радостно поджигают машины для съёмок, Боулз причудливо украшает письма, а плёнки фильма драматически теряются и находятся спустя много лет — конечно же, в любимом боулзовском Танжере.

«Я услышала про пустое поле, которое пожарные использовали для обучения в соседнем Вашингтоне, штат Нью-Джерси. Там я встретилась с начальником пожарной охраны, который сказал: “Привезите машины, и мы с радостью подожжём их в учебных целях”. (Пожарные проявляют тревожный энтузиазм, когда их просят развести костры и взорвать автомобили...) На местном автомобильном кладбище мне удалось купить три машины по 50 долларов каждая, так что полная стоимость съёмок сцены аварии составила 150 долларов, плюс буксировка и бочонок пива для пожарных. После первого съёмочного дня мне позвонили из отделения скорой помощи. Они тоже хотели попасть в фильм. В ту же ночь я написала для них сцену».

Николас Кейдж и не только мемы

Многие этого ждали. Фильм про Николаса Кейджа, который ищет свою пропавшую трюфельную свинью, приближается, и об актёре начинают вспоминать в прессе. Vanity Fair, пользуясь поводом, взяли интервью у Кейджа. Репутация есть репутация: в тексте достаточно безумных историй, но, к счастью, ими дело не исчерпывается. Актёр рассказывает про свою любовь к животным, анализирует природу актёрского перформанса (находит параллели с кубизмом) и поясняет, почему обиделся на человека, снявшего его яростный караоке-кавер на Purple Rain Принса. Несколько жаль, что текст местами слишком потакает устоявшимся мемам про Кейджа как про крикливого переигрывающего безумца — понятный, но несколько избитый паттерн, хорошо разобранный в сериале «Сообщество». С другой стороны, Кейджу дают говорить — и то, что он говорит, местами интереснее очередного перечисления курьёзов.

«После непростого 2019-го Кейдж тоже мог почувствовать, почему человек хочет сбежать из социума. Тогда он, будучи пьяным, женился на визажистке, но через четыре дня аннулировал свой четвёртый брак. В следующем месяце, около третьей годовщины смерти Принса, Кейдж пошёл в караоке-бар Лос-Анджелеса, где исполнил Purple Rain как воспоминание и “первобытную терапию криком”».

«[Кейдж:] Я люблю романтические фильмы, но в моём возрасте они случаются нечасто. Всегда восхищался любовными историями, выражение любви для меня — как яркий свет. А фильм “Свинья” во многом — такая история привязанности. Любви между этим мужчиной и его питомцем [здесь и далее в оригинале pet]. Хотя нет, не питомцем — питомец кажется таким банальным словом. Это love story of friendship этого человека и животного — члена семьи».

Про эротические триллеры

MUBI отправились в прошлое и составили путеводитель по типичному киноявлению 1990-х — эротическим триллерам. Автор устраивает познавательный разбор жанра, от «Основного инстинкта» (1992) и «Дикости» (1998) до «Автокатастрофы» (1996). По хронологии всё отталкивается от Хичкока и нуара —в 90-х есть уже свой, но всё ещё узнаваемый аналог la femme fatale. Есть и свои мужские иконы — Билл Пулман aka вечный обманутый муж или Майкл Дуглас, который в эти годы просто вездесущ. Эротический триллер с Брюсом Уиллисом в рекомендациях прилагается.

«Существует, по-видимому, бесконечный запас эротических триллеров direct-to-video, фильмов, снятых по дешёвке для ночных каналов кабельного телевидения для тех, кто ищет небольшую интригу и не хочет погружаться в порно. Это изобилие трэш-сокровищ, достойное отдельной колонки. Один из выдающихся примеров — “Оттенок плоти” (1994), в котором Мэтью Греко (Мартин Кемп), художник, интересующийся жутким, вовлекается в секс по телефону с Эдной. Получив её фотографии, по просьбе самой Эдны он рисует её разрубленной пополам в районе талии (так умерла “Чёрный георгин” (см. убийство Элизабет Шорт. — прим. КИНОТВ]), но когда они, наконец, назначают время и место для встречи, он находит её мёртвой именно в той позе, в которой сам же нарисовал. Именно подобная завязка делает эротические триллеры таким занимательным жанром».

Цензура и новая этика: кто и зачем удаляет сцены из мультфильмов

К выходу «Космического джема: Нового поколения» Британский институт кино решил разобраться, как цензура влияла на судьбу мейнстримных мультфильмов. Поводом послужило отсутствие любвеобильного скунса Пепе Ле Пью в новом «Джеме» — его вечные приставания к женским персонажам расценили как нормализацию сексуальных домогательств. Ранее подготовленные сцены Пепе Ле Пью с актрисой Грейс Санто были удалены из итоговой версии.

Автор текста разбирает ещё несколько примеров, когда ограничения и вырезание сцен формировали идентичность мультфраншиз. Так, главу Британского совета по классификации фильмов ещё со времён «Выхода дракона» (1973) очень тревожил показ нунчаков, метательных звёзд и металлических крюков — поэтому создателям «Черепашек-ниндзя» пришлось редактировать большинство сцен с Микеланджело (который как раз и орудует нунчаками) — видимо, меч Леонардо и сай Рафаэля не внушали цензорам такого же трепета. Кстати, по этой же причине шоу обозвали тем самым Teenage Mutant Hero Turtles, дословно «Героические черепашки-подростки-мутанты» вместо подозрительных иноземных ниндзя. Другой пример — цензурирование перевода «Сейлор Мун» в 90-е, которое размыло сериал до подобия адаптации. Многие проблемные моменты для студии DIC Productions (выпускали шоу в США) вроде однополых отношений были пропущены, более близкий к оригиналу вариант показали только в 2005 году.

При всей познавательности некоторые случаи как будто притянуты за уши — где нунчаки, а где сексуальные домогательства — но, по крайней мере, из материала можно узнать новое о привычной мультклассике.

«Решение Warner Bros. удалить персонажа [Пепе Ле Пью] встретило и своих противников. [Грейс] Санто, которая сама была жертвой сексуальных домогательств, раскритиковала это решение, потому что оно позволило Пепе избежать ответственности за своё поведение. В удалённой сцене Санто отвергает ухаживания скунса и бьёт его по лицу, а звезда фильма Леброн Джеймс говорит Пепе, что его действия неприемлемы. Поклонники также указали на лицемерие: в официальном трейлере фильма можно чётко увидеть фоновые камео Алекса ДеЛарджа и его банды Droogs — насильников и убийц из “Заводного апельсина” (1971)».

«В 2012 году Австралийская радиовещательная корпорация запретила серию “Мистер Скиннилегс” (сезон 1, серия 47) сериала “Свинка Пеппа”. В этом эпизоде Пеппа подружилась с бродячим пауком и пригласила его на чаепитие. Сюжетная линия выглядит достаточно очаровательной в Британии, но, учитывая смертельную токсичность австралийских пауков, детей учат держаться от них подальше, поэтому эпизод был удалён в интересах общественной безопасности».

И ещё немного про Sparks

Про «Аннетт» уже написали достаточно, решили Guardian, теперь можно рассказать и про Sparks — композиторов и сценаристов фильма, культовых героев музыкального юмора и одну из любимых групп Эдгара Райта. Текст — скорее беглое ревью, пунктирными штрихами обозначающее 50-летнюю историю братьев Маэл, единственных постоянных участников коллектива. История вечной недооценённости, калейдоскопической смены музыкальных жанров, сопротивления серьёзности, большой любви к кинематографу. И, наконец, невероятного сочетания скрупулёзного подхода к работе и лёгкости, которая не превращается в поверхностность. Об остальном, будем надеяться, достаточно расскажет Эдгар Райт в своём документальном фильме «Братья Спаркс».

«В 1974 году Джон Леннон был поражён, когда смотрел музыкальную передачу Top of the Pops. Он позвонил Ринго Старру. “Не поверишь что показывают по телевизору, — якобы сказал он. — Марк Болан играет песню с Адольфом Гитлером”.

Это были Sparks, исполнявшие свой великолепный поп-опус This Town Ain’t Big Enough for Both of Us. Боланом в сценарии был Рассел Маэл, нарочито напыщенный фальцет с эффектными распущенными кудрями. Рядом за клавиатурой неподвижно сидел его старший брат Рон с невозмутимым выражением лица, но закатывающий глаза с видом человека, которого в качестве наказания заставили изображать мима на сцене».

«[Эдгар Райт:] “Я говорю им в шутку: если бы в 1975 году к вам прилетел путешественник из будущего и увидел, как вы, ребята, расстроены по поводу развалившегося проекта совместного фильма с Жаком Тати, он бы сказал: не огорчайтесь, подождите 46 лет, и другой французский режиссёр сделает всё хорошо”».

«[Эдгар Райт:] “Я спросил бывших участников группы, ссорились ли когда-нибудь Рон и Рассел, — говорит Райт. — Они рассказали про случай, когда одному из них пришлось пойти в магазин за батарейками, но это было вообще не про ссору. Они нашли способ прекрасно работать вместе. За шесть лет, что я знаю их, я дважды видел Рассела без Рона, но ни разу Рона без Рассела. У них отдельные дома, но в моей голове это как персонажи «Улицы Сезам» Берт и Эрни”».