1 мая 2000 года в Лос-Анджелесе (Калифорния) состоялась американская премьера исторической ленты «Гладиатор» Ридли Скотта — пожалуй, одного из наиболее известных фильмов мэтра наряду с «Чужим» и «Бегущим по лезвию». Наш кинокритик Тимур Алиев рассказывает, почему спустя 20 лет после премьеры фильм о вере, мести и достоинстве не так уж много потерял в актуальности и масштабе.
Генерал, ставший рабом. Раб, ставший гладиатором. Гладиатор, бросивший вызов империи. Этот слоган из трёх предложений, по сути, пересказывающих сюжет ленты, отложился в памяти зрителей на долгие годы. Внушительные кассовые сборы, успех в наградном сезоне (одних только «Оскаров» команде фильма отгрузили пять штук) и широкая народная любовь к этому кинопроизведению стали следствием большого количества разнообразных факторов — от гениальной режиссуры Ридли Скотта и длительной работы над сценарием до шедевральных актёрских работ Рассела Кроу и Хоакина Феникса и гениальной музыкальной партии Ханса Циммера в довесок. Спустя почти год после премьеры релиз ленты на физических носителях (да, на дворе 2000-е, люди еще смотрят кино на дисках) стал самым продаваемым в истории кино.
Немногие в курсе, что финальный вариант сценария про талантливого полководца Максимуса, пострадавшего от политических интриг и ставшего рабом-гладиатором, претерпевал массу изменений на препродакшне и непосредственно во время съёмок. Сценарист Дэвид Францони, вдохновлённый романом Дэниела П. Мэнникса «Those About To Die» (название, к слову, хорошо рифмуется с гладиаторским приветствием «Идущие на смерть»), написал историю о сыне Марка Аврелия Коммоде, которого задушил раб-атлет Нарцисс, как и было на самом деле. Нарциссом чуть было не назвали и персонажа Рассела Кроу, но в новых драфтах сценария имя изменили.
Скотт и Кроу правили историю о генерале Максимусе от начала до самого конца. Не нравились диалоги Францони — позвали Джона Логана их переписывать. Казался топорным банальный путь мести главного героя — пригласили Уильяма Николсона, работавшего ранее над сценарием «Первого рыцаря» Джерри Цукера, менять характер Максимуса, делая его более человечным и вызывающим эмпатию. Рассел Кроу, заменивший отказавшегося сниматься в главной роли Мэла Гибсона (видимо, тот не хотел возвращаться к амплуа мстителя, у которого убили жену и ребёнка, прицепившемуся к актёру после франшизы «Безумный Макс»), совсем вышел из берегов, взявшись править сценарий прямо на съёмочной площадке.
Пресловутые «Сила и честь», а также приставка к его знаменитой фразе Коммоду в лицо «В этой или следующей жизни» — дело рук Кроу. Добавил актёр своему персонажу и разные оттенки тоски по родной земле. В разговоре с Марком Аврелием Максимус рассказывает Цезарю о доме, держа в голове собственное жилище в Австралии. Перед каждым боем генерал брал горсть земли и растирал в руках — так Максимус вспоминал почву на своей ферме, «чёрную, как волосы жены». «Гладиатор», конечно, многим обязан не только Расселу Кроу, но и кастинг-директору ленты Луису Диджиамо. Именно благодаря ему в роли Коммода мы увидели Хоакина Феникса, который через пять лет после знаковой роли в ленте «Умереть во имя» Гаса Ван Сента вновь изобразил на экране психически нестабильного и недолюбленного персонажа с букетом комплексов и детских травм. Его сумасшедший крик «Разве я не милосердный?» в лицо сестры Люциллы, роль которой исполнила Конни Нильсен, и спустя 20 лет пробирает до глубины души.
Говоря о фильме сегодня, нельзя не отметить вклад «Гладиатора» в возрождение целого поджанра исторического эпического кино. Не случись фильма Ридли Скотта — вероятно, такие ленты, как «Троя» Вольфганга Петерсена, «Король Артур» Антуана Фукуа, «300 спартанцев» Зака Снайдера, «Аламо» Джона Ли Хэнкока и «Александр» Оливера Стоуна были бы совсем другими. Джордж Лукас, начавший работу над картиной «Звёздные войны: Эпизод II — Атака клонов», создавая арену, на которой должны были разделаться с Энакином и Падме, вдохновлялся декорациями, созданными для «Гладиатора».
«Гладиатор», конечно, базировался не только на сценарии. Основу исторической оды составляли обращения к античной трагедии (очевидно, что вся концепция мести и последующей гибели героя взята оттуда). Не обошлось и без искажений исторической действительности. Приглашенные Ридли Скоттом историки в итоге не сошлись с мнением режиссёра и продюсеров: Скотт считал, что точное воспроизведение исторических фактов, например, в части гладиаторских боёв, будет риском для съёмочной группы, поэтому по соображениям безопасности от скрупулёзного воссоздания некоторых моментов было решено отказаться. В итоге один из консультантов ушёл из проекта, а другой попросил снять своё имя с титров.
Масштабные баталии с большим количеством массовки в совокупности с античными сюжетами — наследие жанра пеплум, который после «Гладиатора» вышел на новый виток популярности. У Ридли Скотта же есть отсылки и к «Спартаку» Стэнли Кубрика, и к «Бен Гуру» Уильяма Уайлера. На сам же «Гладиатор» в той или иной форме ссылались практически все крупные проекты, вышедшие в 2000-х и 2010-х. Голливуд, почуяв запах популярности, вновь обратился к историческому фэнтези о Древнем Риме с использованием компьютерных технологий и античных мифов. Не все из лент этой линейки, конечно, «выстрелили», но каждый кинематографист так или иначе поминал эпос Ридли Скотта то репликой, то стилистически похожим построением мизансцен — от «Последнего легиона» Дага Лефлера и «Орла Девятого легиона» Кевина Макдональда до «Битвы титанов» Луи Летерье и «Войны богов: Бессмертные» Тарсема Сингха. Спустя 14 лет и сам Скотт выпустил спорный фильм «Исход: Цари и боги», в котором обратился к собственному слогану 2000-х о «броске вызова империи», а на своего рода «пост» Рассела Кроу заступил Кристиан Бэйл.
